Уильям Проктер и Джеймс Гэмбл
Нет человека, который не знает слов «Tide», «Always», «Pampers» или «Comet». Более того, никому не нужно объяснять, для чего эти товары используются. И это только малая часть огромного мира товаров компании «Procter & Gamble».
Без них мы уже вряд ли смогли бы представить свою жизнь. А ведь Уильям Проктер и Джеймс Гэмбл могли бы никогда не встретиться, если бы в начале прошлого века судьба не занесла обоих в Америку.
Отцу Джеймса Гэмбла, священнику-протестанту, надоело влачить жалкое существование в Ирландии и он вслед за тысячами своих соотечественников решил начать новую жизнь где-нибудь в Америке. Путешествие Гэмблов закончилось раньше, чем они предполагали: в дороге Джеймс занемог и семья сделала остановку в Цинциннати (штат Огайо). Пока Джеймс выздоравливал, его отец переквалифицировался в зеленщики. Поправившийся Джеймс сначала помогал отцу в лавке, а потом пошел в ученики к мыловару, поскольку мыло в то время приносило неплохой доход. Через несколько лет Джеймс смог открыть собственную мыловарню и завести семью. Его женой стала Элизабет Норрис, дочь Александра Норриса, изготовителя свечей. В том же году Норрис выдал свою вторую дочь Оливию за вдовца Уильяма Проктера.
Уильям тоже оказался в Америке не от хорошей жизни. В Англии он влез в долги, чтобы открыть магазин шерстяных изделий. Но магазин просуществовал ровно один день: на следующее утро дверь его оказалась взломанной, а прилавки пустыми. Проктер поклялся кредиторам вернуть долг, но попросил их разрешения покинуть Англию, чтобы отправиться на заработки в Америку. Так Уильям с женой Мартой отправились в Кентукки. Но им тоже не довелось добраться до места назначения: в дороге Марта заболела и спустя несколько дней умерла. Несчастье случилось как раз в Цинциннати, где Проктер и похоронил жену. Сам он решил осесть рядом с ее могилой и устроился клерком в один из местных банков. Но жалованья не хватало даже на жизнь, не говоря о том, чтобы отдать долги, и Уильям решил заняться изготовлением свечей. Несколько лет понадобилось, чтобы организовать небольшое свечное производство, которое дало возможность расплатиться с кредиторами.
Тогда вдовец начал подумывать о новом браке. Его женой и согласилась стать Оливия Норрис, с которой Проктер познакомился в церкви. Таким образом Уильям Проктер и Джеймс Гэмбл стали родственниками. А на том, чтобы они стали партнерами, настоял их тесть. Дело в том, что весной 1837 года в США разразился банковский кризис. Промышленность пришла в полный упадок, была парализована вся финансовая система. Даже в относительно благополучном штате Огайо предприятия закрывались одно за другим, а те, которым удалось избежать этой печальной участи, старались сохранить хотя бы то, что имели.
Именно тогда тесть Александр Норрис предложил зятьям - предпринимателям объединить бизнес, ведь кризису лучше противостоять сообща. Кроме того, свечнику и мыловару требуется одно и то же сырье - животное сало. 36-летний Уильям и 33-летний Джеймс обсудили начальный капитал объединенного предприятия (7192 доллара и 24 цента) и его предполагаемый устав.
Производственные задачи очертили следующим образом: «Настоящим учреждается на долгие годы компания, имеющая целью сделать мир чище и светлее, предоставить для этого каждому человеку на каждый день максимум необходимого, чтобы облегчить его жизнь и деятельность».
Однако формальный договор о создании компании Уильям и Джеймс подписывать не торопились. Они решили найти инвестора, каковым стал некий мистер Таррант.
Лишь после этого, в ноябре 1837-го, Проктер и Гэмбл подписали соглашение об основании фирмы «Procter, Gamble & Со» - под «Со» как раз и подразумевался Таррант.
Впрочем, спустя год инвестор вышел из бизнеса, утомившись, очевидно, выслушивать псалмы, которые религиозные Уильям и Джеймс постоянно распевали за работой. Но их молитвы были услышаны, по всей видимости, не только Таррантом, ибо компания «Procter & Gamble» успешно конкурировала с восемнадцатью производителями мыла и свечей. В момент создания компании США переживали не самые лучшие времена: банки закрывались по всей стране, по миру ходили слухи, что юное государство вскоре обанкротится. Однако Уильям и Джеймс были более озабочены конкуренцией, чем финансовой паникой, сотрясавшей страну.
Поначалу у Проктера и Гэмбла была на двоих небольшая мыловарня и тачка, на которой они развозили готовую продукцию. Обязанности распределили так: один день Джеймс варил мыло и свечи, а Уильям развозил продукцию по лавкам торговцев, на следующий день они менялись местами. Со временем Джеймс Гембл взял на себя заведование производством, а Уильям Проктер - сбыт продукции и продвижение товара.
Очень скоро продукцию «Procter & Gamble» начали узнавать по характерному рисунку на ящиках: звездам и полумесяцу, заключенным в круг. Компаньонам, быть может, и в голову не пришло бы разрабатывать фирменный знак, но однажды Проктер обратил внимание на грубые кресты на ящиках с фабрикатами: так неграмотные грузчики помечали, в каких ящиках мыло, а в каких - свечи. Набожный бизнесмен распорядился поменять кресты на звезды. Вскоре рядом с ними появился и полумесяц. А после того как один торговец вернул всю партию свечей, усомнившись в их подлинности только потому, что на ящиках не обнаружил знакомого рисунка, уже ни одно изделие не выпускалось без фирменного знака компании.
Самоотверженный труд партнеров принес свои плоды. Несмотря на кризис, их фирма начала набирать обороты. А все потому, что они сосредоточились не столько на проблеме выживания, сколько на создании технологических предпосылок для дальнейшего развития. Через 22 года предприятие Проктера и Гэмбла продало свечей и мыла на миллион долларов.
К началу 60-х они имели уже небольшой завод, 80 рабочих и фирменный знак. Во время гражданской войны «Procter & Gamble» получила несколько заказов на поставку мыла и свечей союзной армии. Фабрика работала день и ночь, но солдаты возвращались домой с продукцией P&G, благодаря чему компания стала известной. После окончания войны в работу включились сыновья основателей. Джеймс Норрис Гэмбл, химик-самоучка, разработал новый сорт мыла - очень белого и очень твердого. А Харли, младший сын Проктера, придумал для него название - «Ivory» (в переводе – «слоновая кость»). Эта марка понравилась покупателям, мыло «Ivory» с успехом продается во многих странах до сих пор.
Впрочем, белизны, твердости и звучного названия для такого успеха было недостаточно. Требовалось что-то еще. Как всегда, помог случай. Однажды рабочий, следивший за варкой «Ivory», то ли заснул, то ли с кем-то заболтался, в результате чего он на целый час позже отключил аппарат. Побоявшись гнева хозяев он не признался, что мыло переварено и оно поступило в продажу. Через неделю у дверей склада компании появились покупатели, потребовавшие «мыла, которое не тонет, как все остальные, а плавает». Хозяйкам, стиравшим белье в реках и озерах, как раз этого и не хватало. Разумеется, компания не оставила этого без внимания. «Procter & Gamble» всегда отличало стремление быть первой.
В 1879 году в чикагской газете была напечатана первая ориентированная на потребителя статья, рассказывающая об уникальных свойствах мыла «Ivory». На протяжении последующих десятилетий печатная реклама, особенно журнальная, стала наиболее важным аспектом маркетинга компании. Миллионы потребителей конца ХIХ - начала ХХ века узнали об «Ivory» именно благодаря элегантной полностраничной рекламе, которую P&G помещала практически во все журналы.
В 1887 году, чтобы утихомирить рабочие волнения, P&G учредила новаторскую программу участия в прибылях для фабричных рабочих. Эта, основанная на добровольном участии программа, задуманная Уильямом Купером Проктером, внуком основателя, предоставляла работникам долю в компании. Проктер хотел, чтобы программа помогла людям понять важность их вклада в успех предприятия.
«Procter & Gamble» всегда подходила к рекламе очень серьезно. В 1882 году Харли Проктеру удалось убедить старшее поколение в необходимости тратить деньги на рекламу. Через несколько десятков лет журнал «Космополитен» поместил рядом с картинкой, изображающей мыло «Ivory», томную красавицу в платье цвета слоновой кости. Это означало – «Ivory» - «мыло красоты» (к тому времени оно уже перестало использоваться для стирки).
До 50-летия своего детища, отмечавшегося в 1887-м, Уильям Проктер не дожил, он скончался за три года до этого в возрасте 83 лет. Зато Джеймс Гэмбл принял участие в юбилейных торжествах, застав тот период, когда оборот учрежденного им предприятия составил 10 миллионов $, а ежегодная чистая прибыль - 500 тысяч $.
Гэмбл прожил 88 лет и отошел в мир иной в 1891 году. Дело перешло в руки следующего поколения Проктеров и Гэмблов.
К концу 20-х годов XX века картинок в иллюстрированных журналах и фотопортретов тогдашних звезд с «мылом красоты» в руках стало уже недостаточно. Нужно было задействовать новые, современные средства рекламы, например, радио. И вот в перерывах между первыми радиосериалами зазвучала реклама мыла от «Procter & Gamble». To был радиосериал о семейке Колдбергов, который тут же окрестили «мыльной оперой».
А в 1939 году - спустя 5 месяцев со дня появления телевидения в США – «Procter & Gamble» выпускает первую телевизионную рекламу (все того же мыла «Ivory») во время первого показа бейсбольного матча главной лиги. Возможно, «Procter & Gamble» так и осталась бы в памяти поклонников «мыльных опер» одним из крупнейших производителей мыла (к тому времени компания продавала уже свыше 50 его сортов; свечи не выдержали конкуренции с электролампами и в 1920 году «Procter & Gamble» перестала их производить), если бы не Виктор Миллс.
К 1925 году, когда Миллс стал первым инженером-химиком компании, он успел послужить на флоте во время первой мировой войны, поработать сварщиком на Гавайях, жениться и окончить химико-технологический факультет Вашингтонского университета. Энергии и идей у него было хоть отбавляй. Глядя, как его жена мучается с бельем, он придумал мыльные хлопья для стирки и мытья посуды. А немного позже - первый синтетический стиральный порошок «Дрефт», прообраз «Тайда».
Когда у его дочери Мэйл появился второй ребенок, Миллс, который обожал внуков и ненавидел стирать ползунки и марлевые прокладки, загорелся идеей создания одноразовых бумажных подгузников. Его внукам, щеголявшим в первых опытных образцах подгузников, приходилось несладко - в пластиковых трусах было жарковато.
Да и застегивать их булавками было не слишком удобно. Но через несколько месяцев проблема была решена.
В 1961 году в магазины Иллинойса поступила первая партия памперсов («pamper» в переводе с английского означает «баловать»). Отзывы покупателей оказались самыми благоприятными, а Америка в те годы переживала демографический подъем. Неудивительно, что к началу 90-х «памперсы» стали в мире настолько популярными, что воспринимались как синоним самого понятия «одноразовые подгузники». За более чем 160 лет, прошедших с момента основания, «Procter & Gamble» превратилась в компанию с годовым оборотом более 35 миллиардов долларов. Численность ее сотрудников во всем мире составила около 110 тысяч человек.
Сегодня «Procter & Gamble» поставляет на рынок примерно 300 марок продукции почти для 5 миллиардов потребителей в более чем сто сорок стран. Эти марки включают «Tide», «Ariel», «Crest», «Pantene Pro-v», «Had & Sholders», «Always», «Whisper», «Pringles», «Pampers», «Oil of Olay», «Vicks», «Comet», «Safegard», «Fairy», «Max Factor», «Hugo Boss» и многие другие. И в эти дни компания как и прежде бережно хранит завет своих основателей: делать мир чище и светлее.
Поделиться в соцсетях
Комментарии ()